А.Г. Перфильев
( ГБУК РО «Волгодонский
эколого-исторический музей»)
Человек – часть природы и порождение её. С самого появления своего он губил природу, поначалу не сознавая, что разрушает среду своего обитания. В узких рамках предлагаемого Вашему вниманию доклада мы совершим лишь краткий обзор основных направлений человеческой деятельности, повлиявших на природу Донского края. Это – охота и рыболовство, земледелие и животноводство, гидромелиорация, градостроительство и промышленное производство. Человек воздействовал на природу с древнейших времён. Правда, эффект от этого был поначалу слабо выражен, в других случаях он просто недостаточно известен нам, но с течением времени и по мере развития материальной культуры, смены родов занятий и хозяйственных укладов он постепенно рос, суммировался и становился всё более заметным. Длительный процесс преобразования дикой природы, на всём его протяжении представлял собой непрерывное оскуднение её и постепенное замещение всем тем новым, что создавал человеческий труд.
По свидетельствам археологов, первые люди появились на территории теперешней Ростовской области 350-100 тысяч лет назад. Они оставили после себя кремневые орудия, найденные на стоянках в низовьях Северского Донца и на побережье Таганрогского залива. Люди того времени были собирателями и охотниками. С их появлением начинается история взаимодействия человека с местной природой. Огромные пространства древней лесостепи населяли зубры, бизоны, туры, дикие лошади, куланы, сайгаки, северные и гигантские олени, косули, кабаны, львы, медведи и множество более мелких животных. Это было необыкновенное смешение животных лесных и степных, северных и южных. Главной добычей охотников в описанных условиях были копытные животные крупных размеров и преимущественно стадные. История древних людей полна пробелов, отрывочна, но охоты неандертальцев продолжались несколько десятков тысячелетий. Охота была основным занятием и пришедшего на смену неандертальцам человека современного физического типа, жившего в эпоху верхнего палеолита – 35 – 16 тысяч лет назад. В результате столь продолжительной охотничьей деятельности постепенно увеличивавшегося населения вблизи верхнепалеолитических стоянок, известных в низовьях Дона, произошло заметное снижение численности крупных копытных – именно зубров, лошадей и куланов, что было прямым результатом их постоянного преследования. Коротко подводя итог, можно утверждать, что воздействие человека на природу, по всей видимости, было значительным уже в палеолите. Во времена неолита – 7 – 5 тысяч лет назад – по берегам рек возникли уже настоящие посёлки. Охотиться стали в удалённо расположенных угодьях. Усилилась тенденция к добыванию животных средних и мелких размеров, чему способствовали снижение численности крупных стадных животных в освоенных человеком местах, широкое внедрение лука и соответствующая индивидуализация приёмов охоты. На протяжении всех последующих веков охота продолжала оставаться важным для местного кочевого и оседлого населения источником получения мяса и особенно кож и пушнины, широко использовавшихся в обмене и торговле.
Зубры и лоси просуществовали на Дону до второй половины XVII века – их шкуры, наряду с другими товарами, отправлялись в это время в Москву. Дикие лошади были в основной массе истреблены также в XVII веке, но отдельные их табуны встречались ещё долго – путешественник Гмелин застал их в 1769 году возле Новочеркасска, Гюльденштедт в 1773 году – возле Азова. По некоторым сведениям, косяк тарпанов до 70 голов держался в 60-х годах позапрошлого столетия в районе между верховьями Среднего Егорлыка, Еи и Кугоеи. Куланы – один из излюбленных объектов охоты древних – были ими же сильно истреблены, и единственное известное нам упоминание о них, у Птолемея, относится ко II веку до н.э.: может быть, последними на куланов охотились сарматы.
Вероятно, наиболее распространёнными копытными в XIV-XVIII веках были сайгаки; татары добывали их сотнями. Усиленная охота на сайгаков и выпас скота, а затем распашка земель постепенно вытесняли их всюду. В 90-х годах позапрошлого века эти животные встречались в основном уже в тех же местах, где и теперь,- в восточных районах по Манычу. Чем меньше становилось крупных животных, тем быстрее шёл процесс их уничтожения. Этому в сильной степени способствовали внедрение в быт и совершенствование огнестрельного оружия.
Охота, как жизненно важный промысел, просуществовала у казаков практически до середины и даже конца XVIII века – компании «гулебщиков» периодически отправлялись заготавливать вдалеке от дома пушнину и дичь. В это время были уничтожены последние благородные олени, косули, медведи, бобры, водившиеся, кроме Кальмиуса, на Северском Донце, Калитве и кое-где по Дону выше станицы Цимлянской. Важным промысловым видом пушных зверей на Дону был сурок. Исчезновение сурков связано в основном с распашкой целины.А ещё в 30-х – 40-х годах XX века большие колонии сурков можно было видеть на Аксайской целине вблизи Ростова и в Персиановской степи, где их наблюдал зоолог Е.В. Зверезомб-Зубовский. По его описанию, жилые норы располагались здесь в 20-30 шагах друг от друга, и по утрам вся степь, куда ни взглянешь, была усеяна стоящими в характерной позе и перекликающимися зверьками.
С тех пор как крупные млекопитающие оказались в основном уничтоженными, внимание охотников обратилось к новым резервам: на водоёмах оставалось огромное количество водоплавающей дичи – различных уток и гусей, лебедей, а в степях – журавлей, дроф, стрепетов, кроншнепов, серых куропаток, гнездившихся в заброшенных норах сурков крупных уток – огарей. По тростниковым зарослям в низовьях Дона встречались фазаны, а по долинам и балкам, поросшим кустарником,- множество тетеревов. Фазаны были выбиты в 60-70-х годах XVIII века, а тетерева встречались до второй половины XIX века. Громадные стаи этих птиц видел возле Таганрога в 1793 году академик Паллас. Возле Мариуполя, судя по запискам уездного землемера Калаферова, они были обычными в 1826 году. Гюльденштедт был свидетелем того, что серых куропаток добывали вентерными ловушками по нескольку сотен на одного ловца в день. В «Статистическом описании земли донских казаков» за 1822-1832 годы упоминается о развитом на Дону промысле линных уток, которых в эти годы привозили на базары целыми возами. В долине Маныча водоплавающей дичи было столько, что за много километров от водоёма можно было видеть целые тучи вьющихся над ним уток и гусей. В 70-х годах XIX столетия в малоосвоенном Сало-Манычском междуречье огромными стадами встречались дрофы. И.Черников писал: «…не раз приходилось проезжать среди беспрерывных почти стад дроф – буквально на протяжении десятков вёрст». По его словам, во время гололедиц, когда обмёрзшие дрофы не способны летать, они подвергались особенно сильному истреблению: промышленники пригоняли в посёлки целые стада этих птиц и, забивая их, отправляли на продажу в города.
С началом скотоводства обозначился процесс, в результате которого домашние животные стали теснить на естественных пастбищах диких копытных. Степень заселённости территории древними людьми постепенно увеличивалась. Вся территория стала доступной для человека – одомашнивание лошади сделало возможным передвижение на большие расстояния – воздействие на природу приобретало новые масштабы. Ко второму тысячелетию до н.э. бывшие неолитические охотники превратились в скотоводов. Став на путь кочевого образа жизни, пришли в движение и смешались племена, населявшие степи от Каспия до Днепра.Преобладающим занятием большинства кочевников на Дону было разведение овец и лошадей, в меньшей степени – крупного рогатого скота. В письменных источниках содержится мало конкретных сведений о количестве скота у кочевников, населявших территорию Дона. Обычно указывается, что его было «много», или приводятся детали такого рода, что, например, у скифов и гуннов особым внимание пользовалось разведение лошадей. Однако в XIV веке митрополит Пимен видел на берегах Дона такое количество татарского скота – овец, коз, верблюдов, лошадей, волов,- «яко и ум превосходяще». Может быть, ещё более определённые сведения, относящиеся уже к 1625 году, приводит монах Доминиканского ордена Жан де Люк, который писал, что у богатого крымского татарина, кочевавшего летом между Доном и Днепром, было 400 тысяч голов скота, преимущественно овец. Вероятно, это преувеличение, но поскольку татар в эти времена здесь кочевало действительно много, воздействие выпаса на степную растительность должно было быть очень значительным.
Теперь хорошо известно, что дикие травоядные в отличие от домашних животных оказывают на растительность влияние, не препятствующее её естественному развитию. Например, в Кавказском заповеднике при высокой численности туров и серн луга у верхней границы леса остаются по своему составу типично субальпийскими, но резко изменяются в местах, где выпасают скот. Растительность африканских саванн, совершенно преобразующаяся при выпасе крупного рогатого скота, остаётся неизменной в национальных парках, на территории которых сосредоточены многотысячные стада антилоп. Видимо, и на обширных пространствах Нижнего Дона до начала развития здесь скотоводства травянистая растительность отличалась от тех её образчиков, которые к нашему времени сохранились на немногих участках целины.
Конечно, приходится вспоминать и о специальных выжиганиях растительности, практиковавшихся, чтобы улучшить её возобновление: степной пожар «съедает» слой постепенно накапливающейся на поверхности земли растительной ветоши, из-за которой опадающие семена трав не попадают на почву. Но степь горела иногда и по другим причинам. Геродот сообщает, что, отступая перед Дарием, скифы сплошь выжигали её, чтобы не оставить травы для лошадей врага. Степные пожары уничтожали и распугивали всё живое на своём пути. За долгое время своего существования степь выжигалась многократно и в различных местах.
Земледелие на Дону зародилось около четырёх тысяч лет назад. Распашка же целины по-настоящему началась здесь лишь во второй половине XVIII века, после того, как окончательно укрепились южные рубежи Российского государства, и оседлое местное население смогло взяться за плуг.В период развития и формирования казачества на Дону (XVI век) Дикое поле, как русские называли степи между Доном и Днепром, было, главным образом, местом летнего выпаса скота, принадлежавшего татарам Ногайского улуса и Крымского ханства. Через эту степь их вооружённые отряды отправлялись грабить южные русские города. Помимо кочевий, в глубине степи ютились редкие татарские аулы. У татар и казаков существовали в то время небольшие запашки земли, занятые просом, выращивание которого не требовало особого внимания. Походной
века пищей служило просяное варево – кулеш. Переменчивость военного положения не позволяла по-настоящему заниматься хлебопашеством. В дальнейшем оно осложнилось экспансией турок, поставивших в устье Дона крепость Азов. Опасаясь, что выращивание хлеба отвлечёт внимание казаков от военных обязанностей и, с другой стороны, вызовет сокращение жалования и хлебного довольствия, поступавших от царя, в 1689 году Войсковой круг постановил: «Чтобы никто нигде хлеба не пахали и не сеяли, а если станут пахать, и того бить до смерти и грабить». Но приток населения всё увеличивался, и прежних ресурсов для его обеспечения не хватало. Поэтому пашни всё же появились, и в 70-х годах XVIII века они стали удовлетворять местные потребности в зерне. К концу XVIII века, когда население Нижнего Дона перешагнуло 300-тысячный рубеж, значительная часть производимого здесь зерна шла уже на вывоз. Такому сравнительно быстрому прогрессу способствовали исключительно высокие по тем временам урожаи. Применялась залежная система землепользования, наши предки снимали первые «вершки». Заброшенные земли зарастали бурьяном, естественная растительность восстанавливалась на них очень медленно. Расслоение казачьей верхушки, выделение из неё дворянства, приписка крестьян к их поместьям и приток переселенцев с Украины, шедших на Дон в поисках земли, способствовали непрерывному расширению посевных площадей. Пашня расползалась, охватывая всё большую территорию. В конце XVIII века была распахана примерно одна седьмая часть всех земель, в середине XIX века – две пятых. При этом возросла и площадь залежей, растительность на которых была сильно изменена. Начался процесс быстрого отступания степей. Вместе с уменьшением площади, занимаемой целиной, шёл процесс вытеснения обитавших на ней диких животных, усиливавшийся охотой на них и тем, что количество пастбищ сокращалось, хотя поголовье скота оставалось большим. По сведениям, сообщаемым В.А. Золотовым, в первой половине XIX века одних только конезаводов на территории нынешней Ростовской области было 385, а многие помещики и скотопромышленники имели по нескольку тысяч голов крупного и мелкого рогатого скота. Видимо, на некоторых пастбищах воздействие выпаса на растительность начинало приобретать гипертрофированные формы – вместо типчака и ковыля на них разрастались мятлики и полыни; появлялись новые растительные ассоциации, не существовавшие в природе естественно. Лов рыбы на Дону начался в глубокой древности. В период греческой (эллинистической) колонизации, а позже, в XIII веке, когда своё господство пыталась утвердить здесь и Генуя, рыболовство было сильно развито в дельте Дона, где ловили главным образом осетровых, икру которых вывозили в метрополию. Развитие донского рыболовства в последний исторический период связано с заселением низовьев Дона донскими казаками и получением ими в 1738 году жалованной грамоты на право лова рыбы в Дону, гирлах и море. Расцвет донского рыболовства в дореволюционный период относится к 60-м годам XIX столетия, когда в водах Войска Донского вылавливали в среднем за год около 900 тысяч центнеров рыбы. Позже, к началу первой мировой войны, уловы упали примерно в 10 раз, главным образом из-за нерационального промысла, вызванного хищническим ловом.
Реки Ростовской области имели и имеют важное значение не только для неё. Это удобные транспортные пути из центральных районов нашей страны в Азовское и далее Чёрное моря. Ещё в I тысячелетии до н.э. Дон являлся важной торговой артерией, а в XII-XIII веках, как говорит летопись, шла оживлённая торговля славян с южными народами по Северскому Донцу, многочисленные струги с хлебом и другими товарами плыли к Азовскому морю. Но транспортное освоение наших рек было осложнено из-за их маловодности в летний период и большого количества перекатов, глубины которых даже на Дону могли оказаться в межень (период низкого положения уровня воды в реке) менее одного метра. Поэтому уже в конце XVIII века использование в естественном состоянии рек как транспортных путей становилось сложной проблемой, острота которой возрастала с каждым десятилетием. В 1796 и 1828 годах появились первые проекты шлюзования Северского Донца, так как для вывоза различной сельскохозяйственной и промышленной продукции Украины требовался постоянный водный путь к Азовскому и Чёрному морям. Но осуществлены эти проекты не были. Только в 1911 году приступили к сооружению шлюзов на Северском Донце. Было создано 6 низконапорных плотин с каменными шлюзами, благодаря которым 227 километров нижнего течения реки получили постоянные судоходные глубины. Низконапорная плотина со шлюзом была выстроена также на Дону у станицы Кочетовской, для подпора вод Дона до первого сооружения на Северском Донце. В 30-х годах прошлого века начались работы на Западном Маныче по созданию Манычского водного пути, который должен был соединить Каспийское и Азовское моря. В сентябре 1932 года Западный Маныч перекрыли земляной плотиной у хутора Весёлого, а четырьмя годами позже возникли ещё две плотины – у станиц Пролетарской и Манычской. В 1952 году с перекрытием Дона у станицы Цимлянской и окончанием сооружения Волго-Донского судоходного канала имени В.И. Ленина, был открыт прямой водный путь с Волги в Азовское море и положено начало созданию искусственных рек – каналов орошения – в южных районах Ростовской области, воду для которых накопили в широко раскинувшемся Цимлянском водохранилище. Таким образом, в первой половине XX века сток всех главных рек нашего края оказался зарегулированным в интересах хозяйственного их использования, и на географической карте появились Усть-Манычское, Веселовское, Пролетарское водохранилища и настоящее степное море – Цимлянское водохранилище. Наполнение Манычских водохранилищ до 1948 года шло за счёт солоноватых вод Западного Маныча. Но высокоминерализованные воды, накопленные в водохранилищах, не могли удовлетворить запросы сельского и рыбного хозяйств, и было решено опреснить воду Манычских водоёмов за счёт части стока реки Кубани. С сентября 1948 года по Невинномысскому каналу и реке Большой Егорлык в западную часть Пролетарского водохранилища стали поступать пресные воды Кубани, откуда через Пролетарский гидроузел большая их часть направлялась в Веселовское водохранилище. Кубанские воды опреснили Веселовское и западную часть Пролетарского водохранилища, и только в оз. Маныч-Гудило по-прежнему сохраняется высокая минерализация.
До строительства Цимлянского гидроузла и Манычских водохранилищ уловы рыбы в Ростовской области в основном состояли из рыб, связанных с Азовским морем (проходных и полупроходных). Зарегулирование речного стока отрицательно сказалось на их уловах, которые в водоёмах общесоюзного значения уменьшились в 8,5 раза. Особенно резко упали уловы ценных рыб: осетровых, леща, сома, сельди, рыбца, тарани, судака, сазана. Цимлянская плотина отрезала от производителей, особенно белуги и осетра, идущих к местам икрометания, большую часть нерестилищ, и теперь они вынуждены размножаться ниже плотины, в худших для них условиях. Сократилась также площадь нерестилищ сельди и рыбца. До зарегулирования речного стока Цимлянской плотиной весенние паводки почти ежегодно заливали пойму Дона, на обширных пространствах которой размножались такие ценные рыбы, как лещ, судак, сазан, тарань. За 20 с небольшим лет после ввода в эксплуатацию Цимлянского гидроузла пойма Дона заливалась 7 раз, но только в одном 1963 году залитая площадь и продолжительность паводка были достаточными для эффективного нереста промысловых рыб. Систематическое уменьшение материкового стока в Азовское море из-за забора речной воды на орошение, для промышленности и бытовых целей вызвало всё увеличивающееся осолонение воды в море, а в связи с этим сокращение нагульной площади ценных рыб, особенно судака и леща, не приспособленных к жизни в воде с большим содержанием солей. Отсутствие весенних паводков отрицательно сказалось на кормовой базе молоди промысловых рыб в Таганрогском заливе, являющемся для них выростной площадью. Не без основания многие называют этот залив рыбным питомником. Уменьшение количества кормовых организмов в заливе, естественно, сказалось на выживании молоди. С 1968 года начато вселение в Цимлянское водохранилище новых растительноядных видов рыб, таких, как толстолобик и белый амур. Последствия такого вмешательства в экосистему Дона ещё предстоит оценить.
Здесь уместно вспомнить предостережение Фридриха Энгельса, сделанное им ещё в XIX веке, :«Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые мы рассчитываем, но во вторую и третью очередь совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.20, с.495).
Сильнейшее влияние на состояние окружающей среды оказала добыча каменного угля, которая ведётся на территории Ростовской области с 1795 года. Кроме угля, на территории области известны месторождения железных руд, ценных флюсовых известняков, кварцевых песков, мела, охры, мергеля, поваренной соли, природного газа. Добыча их ведётся, в основном, в западной части Ростовской области. Восточного региона разработка недр и её последствия пока не коснулись.
Многовековая деятельность человека способствовала также постепенному изреживанию и сведению естественных лесов, занимавших в прежние времена площади, гораздо большие, чем теперь. Леса покрывали в основном речные долины и балки. Заросшие лесом балки назывались у донских казаков буераками, а у украинцев – байраками, откуда и произошло название байрачных лесов. Сведение лесов на южном пределе их существования – процесс, уходящий своим началом в самые древние времена. Изреживать их начинал человек каменного, используя древесину для изготовления жилья, орудий, долблёных лодок и в течение тысячелетий сжигая её на своих кострах. Периодически кустарники и отдельные участки лесов выгорали во время степных пожаров. Но в ещё большей степени изреживание лесов усилилось с появлением кочевников-скотоводов, распространивших свою деятельность на широкие территории. Их стоянки располагались всегда у воды и поблизости от лесных или кустарниковых зарослей, где можно было обеспечиться топливом, жердями и кольями для установки юрт, привязки лошадей, обнесения загородками загонов для скота. Влияние кочевников на состояние древесно-кустарниковой растительности было многовековым. Зависело оно не только от численности населения, но и от количества содержавшегося им скота. Чем больше его было, тем большие трудности представляло обеспечение его кормом в зимнее время. Поэтому при недостатке травы в употребление шёл веточный корм.
Сведение лесов вызвало целую серию различных неблагоприятных последствий. В их числе было исчезновение лесной фауны. Из-за понижения уровня грунтовых вод, поддерживавшегося прежде сосущей силой корней деревьев и кустарников, многие бывшие раньше лесными речки и ручьи прекратили своё существование, а водоносность – особенно в летнее время – рек, принимавших в себя их воды, соответственно снизилась. Наоборот, возросла их кратковременная многоводность во время весенних паводков – результат увеличения поверхностного стока вод на оголившихся берегах. На оголившихся речных берегах усилился также водноэрозионный процесс, следствием чего стали заиление и обмеление речных русел, обсыхание приустьевых лиманов.
В 1884 году коллежский советник Семён Номикосов в своём интересном «Статистическом описании Области войска Донского» приводит такие данные: уже к началу 80-х годов XIX века на 12,8 миллиона десятин удобной донской земли приходилось всего 314 тысяч десятин леса – 2,5 процента. «Помещики, - свидетельствует Семён Номикосов, - крайне небрежно относились к своим лесам, и беспощадному их истреблению много способствовала выборочная рубка и пастьба скота». «Что касается до казаков, - сообщает он далее, - то леса общинного владения они истребляли с ожесточением, словно неприятельское имущество, но лески, состоящие в их частном владении, тщательно оберегают и распространяют». Эти частные лески – левады – не могли, конечно, восполнить хищнически уничтожавшийся донской лес, и становилось его всё меньше и меньше.
2 ноября 1956 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР безымянный посёлок эксплуатационников преобразован в город Волгодонск. На 1 января 1954 года население посёлка составляло около десяти тысяч человек. К началу 1986 года в Волгодонске насчитывается 246 предприятий и организаций и 185 тысяч жителей. С ростом молодого города росли объёмы сбросов в Дон городской канализации. Бурно развивалась промышленность. Волгодонский химический завод имени 50-летия ВЛКСМ вступил в строй действующих в 1958 году и почти десять лет работал вовсе без внеплощадочных очистных сооружений. Сульфатные поля, оставшиеся от химзавода, будут ещё долгие годы отравлять воздух, почву и грунтовые воды в окрестностях Волгодонска. Лесоперевалочный комбинат, появившийся в посёлке эксплуатационников как пункт перевалки леса, с 1965 года занимается производством древесно-стружечных плит. Две теплоэлектроцентрали (ТЭЦ-1 введена в строй в 1958 году, а ТЭЦ-2 – в 1977 году), молокозавод, мясокомбинат, маслозавод, опытно-экспериментальный завод , радиозавод, Атоммаш – это только самые крупные. Город быстро «оброс» предприятиями, которые строились, к сожалению, по одному похожему принципу: сначала экономический эффект, а потом борьба с последствиями вредного воздействия на окружающую среду.
Автомобили начали загрязнять город Волгодонск с момента его основания. С годами только растёт объём выбросов вредных веществ от автотранспорта в атмосферу города и доля их в общем объёме вредных выбросов в атмосферу по городу Волгодонску. Согласно статистике количество автомобилей, зарегистрированных в городе, ежегодно увеличивается с нарастающей скоростью. В настоящее время автомобильный транспорт – основной загрязнитель атмосферного воздуха в Ростовской области и в городе Волгодонске.
Замечательно написал наш земляк, поэт и прозаик, Анатолий Калинин:
…Доедая вершки и коренья,
Ободрав свою первую мать,
Мы не прочь сквозь её притяженье
На другую планету удрать.
( Анатолий Калинин, из цикла стихов «Раздумья на рассвете»)
Но не указал поэт, где та, другая, планета находится. Хорошо, что задолго до Анатолия Калинина нашлись люди, которые поняли, что другую планету мы можем так и не найти, и что надо беречь ту, на которой живём. Далее история антропогенного воздействия на природу Донского края идёт двумя параллельными путями: одна часть жителей Дона продолжает уничтожать природу и загрязнять окружающую среду, другая – ведёт борьбу за очищение окружающей среды и сохранение и восстановление природы Дона. К сожалению, значительная часть граждан идёт двумя путями одновременно.
Примером положительного антропогенного воздействия на природу Донского края является создание особо охраняемых природных территорий. Государственный природный биосферный заповедник «Ростовский» создан в 1995 году. С появлением федерального закона от 10.01.2002 №7-ФЗ «Об охране окружающей среды» процесс пошёл быстрее. Уже в 2003 году учреждена Красная книга Ростовской области. Вскоре принят областной закон «Об особо охраняемых территориях» от 28.12.2005 №434-ЗС. В 2006 году создаётся природный парк «Донской» областного значения. В 2010 году создаётся государственный природный заказник федерального значения «Цимлянский». На территории Ростовской области появляются 70 памятников природы областного значения и 7 ООПТ местного значения.
Рамки одной конференции не позволяют глубоко раскрыть все аспекты заявленной темы доклада. Надеюсь, что к следующим конференциям специалисты нашего музея подготовят более подробное исследование отдельных направлений человеческой деятельности, влияющих на природу Донского края. Ведь невозможно понять настоящее и подготовиться к будущему, тщательно не изучив прошлое.
Библиографический список
1.Наш край. Том первый. Документы по истории Донской области. XVIII – начало XX века./ Государственный архив Ростовской области. Ростовское книжное издательство, 1963.
2. Природа Донского края / Под.ред. Ю.А.Жданова. – Ростовское кн. изд-во, 1975.
3.Самохин А.Ф. Река Дон и её притоки / Издательство Ростовского-на-Дону университета, 1958.
4.Хижнякова Е.Т., Правдин В.Г., Грищенко А.С. Город и природа: Проблемы экологии, опыт их решения / Ростов н/Д: Кн.изд-во, 1986.
5.Экологический вестник Дона / Ростов на/Д, 2011.
Сведения об авторе:
Перфильев Александр Геннадьевич
Государственное бюджетное учреждение культуры Ростовской области «Волгодонский эколого-исторический музей»
Старший научный сотрудник научно-просветительского отдела
Почтовый адрес: 347360, г.Волгодонск Ростовской области, ул. 50 лет СССР, 2
Телефон 8-8639-22-67-12
Электронный адрес: veim84@mail.ru
